Июнь 2003 Воронеж: 22 июня отмечают установлением крестов в память погибших сторонников Гитлера…
Босния и Герцеговина: Папа Римский призвал жителей к взаимному прощению и примирению…
Европа: 4 католические страны требуют упоминания христианства в конституции ЕС…
Испания: студенты не хотят сдавать в ВУЗы экзамены по католицизму…
| Воронеж: 22 июня отмечают установлением крестов в память погибших сторонников Гитлера Воскресенье, 22 Июня 2003
«Священник воронежского городского прихода Истинно-православной церкви, находящегося в общении с РПЦЗ(В), освятил поклонные кресты в память казаков, погибших в войнах ХХ столетия. Инициатива установки крестов принадлежит воронежским казачьим организациям. Поклонные кресты установлены в память казаков, не вернувшихся с русско-японской, Первой мировой, Гражданской войн, а также воевавших на стороне нацистской Германии в Русской освободительной армии под командованием бывшего советского генерала Андрея Власова, и членов семей казаков, погибших во время карательной операции советского МГБ в Австрии в 1945-47...» Такие сообщения в современной России, особенно накануне 22 июня, официально являющегося днем памяти и скорби по тем, кто погиб от рук фашистов, выглядят неожиданно, а для многих и оскорбительно. Потому что, если воспринимать букву сообщения, то крест установлен только в память тех, кто в годы Второй мировой войны сражался на стороне гитлеровской Германии, а к тем, кто сражался в красной армии отношения не имеет. Однако, хотим мы того или нет, проблема религиозного отношения ко Второй мировой войне в нашем национальном сознании остается, - и эта проблема среди людей религиозных порождает немало смут, споров и противоречий. Ведь не секрет, что для очень многих русских людей именно безбожие советского режима более, чем что-либо еще, говорило против него и заставляло выступать против него с оружием в руках даже в очевиднейшей ситуации вооруженной захватнической агрессии, каковым было гитлеровское нападение. В дни войны, когда еще не существовало обязательности и даже формальной узаконенности антифашистской позиции, многие и из церковных деятелей хотели видеть в нападении Германии на Россию уникальный шанс сбросить иго безбожников и возвратить людям церковное окормление. Этот шанс Русская Зарубежная Церковь использовала достойнейшим образом - были открыты сотни храмов, людей крестили, венчали, отпевали, во многих городах и весях России впервые за десятилетие люди услышали церковное пение и слова церковной молитвы. Одновременно поддерживалось и благословлялось власовское движение - как движение против коммунистов и безбожников, за освобождение России от их ига. Многие участники этого движения и в самом деле так его и воспринимали, хотя и не все, конечно, - в любом общественном движение есть и достаточно светлых идеалистов, и достаточно темных циников, но и те и другие оказались в русской истории с клеймом «предателей», содействовавших жестокому, кровавому смерчу, обрушившемуся на Русь. Хорошо известно - сколько усилий пришлось потратить после войны той же РПЦЗ, чтобы оправдаться от обвинений в активном сотрудничестве с нацистами и объяснить свою работу на оккупированных территориях России в качестве религиозной и национальной, но не политически-профашистской. С другой стороны, РПЦ МП занимала в войну позицию крайнего советского патриотизма, делая акцент на национальной, а не политической и не религиозной логике. Верующие собирали деньги на танковые колонны, «красные» священники были подпольщиками и разведчиками. После войны сформировалась даже богатая легендарная традиция, которая была призвана представить борьбу советского народа как священную и освященную божественным присутствием - отсюда многочисленные легенды о явлениях Пресвятой Богородицы, о облете на бомбардировщиках с иконами вокруг Москвы и Сталинграда, о ночных молениях Сталина в храме на Ордынке и т.д. Эта мифология мало, однако, может помочь делу понимания войны - Советский Союз выиграл не религиозную, а национальную войну, равно как Германия проиграла не религиозную (с точки зрения православных) войну, а войну захватническую. Тот или иной ход событий имел большое значение в истории Православия, но Православие влияния на ход событий в данном случае почти не оказывало. И именно по этой войне важный психологический рубеж пролег в истории России, последствия которого имеют большое значение и до сего дня, религиозность перекочевала из общественной жизни в жизнь частную. До того момента религиозная позиция в России была политической позицией - верующий человек не мог быть «советчиком», не оказываясь коллаборационистом по отношению к своей вере. Именно война дала огромное количество «новых верующих» - советских солдат, а особенно - их вдов и матерей. И советский режим, в общем-то, признал за этими людьми право на личную религиозность, не имеющую политического значения, для чего, парадоксально, были использованы, успехи «церковных антисоветчиков» на оккупированной территории. Мало кто знает эти цифры, но сталинский «религиозный ренессанс» почти не привел к открытию храмов. Он выразился, прежде всего, в не-закрытии и передаче РПЦ МП храмов на той территории, которой «повезло» попасть под оккупацию - открыто советскими властями было очень малое число церквей. В каком-то смысле труды по религиозному возрождению русского народа на территории оккупации оказались востребованы теми, кто имел к ним малое отношение, - «официальной церковью». Однако условием передачи этих плодов оказался отказ от какой-либо «институциональной» и «политической» роли религии в жизни послевоенного СССР. И современная религиозная ситуация в России, несмотря на более чем десятилетие свободы веры, это проекция ситуации военной и послевоенной. Только если раньше церковным структурам предписывалось поддерживать это выхолощенное «деполитизированное» и маргинальное состояние Церкви, то теперь им оказывается очень сложно справиться с его инерцией. Источник: Портал-Кредо |
Добавь свой